14 августа (2 августа по старому стилю) 1812 года.
Маршал Мюрат с тремя кавалерийскими корпусами Груши, Монбрюна и графа Нансути численностью до 15 тысяч человек (16 кавалерийских полков) подошел к местечку Ляды и начал наступление на город Красный при поддержке семи пехотных полков и «многочисленною» артиллерии.
Отряд генерал-майора Евгения Оленина находился в Красном для поддержки выдвинутого к селу Ляды Донского казачьего (полковника Быхалова 1-го) полка и высланных вперед казачьих разъездов, стороживших дороги из Красного на Могилев и Оршу.
Сражения отряда генерала Неверовского с войсками Мюрата и Нея под Красным.
Утром 14 (2) августа 1812 года – полковник Быхалов 1-й был атакован французской кавалерией и отошел к селу Ляды и далее к Красному, куда отходил и весь авангард генерал-майора Оленина, за которым следовали маршал Ней с частью пехоты своего корпуса. Французы появились у Красного в три часа пополудни.
Генерал-майор Неверовский при появлении противника расположил свои войска за оврагом, поставил 10 орудий на левом фланге и прикрыл их Харьковским драгунским полком. Батальон 50-го егерский полка под командой майора Антонова и два орудия 1-й роты Донской артиллерии под командой хорунжего Калашникова был отправлен по дороге к Смоленску, на 15 верст назад, для занятия там переправы через небольшую речушку у села Мерлино.
Неверовский поручил непосредственную оборону города Красного генерал-майору Евгению Оленину и назначил для этой обороны 49-й егерский полк (шеф – полковник Кологривов) и батальон 41-го егерского полка под командой его полкового командира подполковника Шеина 1-го. 49-й егерский полк рассыпался по домам и сараям города Красного, два батальона 41-го и 50-го егерских полков расположились в его резерве.
Едва дивизия Неверовского заняла свои позиции, французы атаковали батальон, стоящий в Красном. Несколько батальонов 24-го легкого полка под личным командованием маршала Нея ворвались в город, вытеснили оттуда русских егерей и захватили два орудия. Вслед за этим части французской кавалерии обошли позицию Неверовского с левого фланга. Харьковские драгуны бросились на неприятеля в атаку, но были опрокинуты и рассеяны. Из десяти орудий, которые прикрывали драгуны, противник захватил пять, остальные успели отступить по смоленской дороге.
Неверовский остался с одной пехотой против нескольких разворачивающихся с фронта пехотных колонн 3-го армейского корпуса маршала Нея. А в тыл нашей дивизии заходили три кавалерийских корпуса французов под командованием маршала Мюрата. Чтобы не быть окруженным и раздавленным такой огромной массой войск неприятеля, Неверовски принял решение отходить к Смоленску. Построив свои войска в плотные колонны Неверовский обратился к солдатам «Ребята, помните чему учил, никакая кавалерия не победит вас, только в пальбе не торопитесь, стреляйте метко».
Атака французской конницы была встречена плотными рядами ощетинившимися штыками русской пехоты. По команде Неверовского батальоны открыли огонь. В мгновение все пространство перед русскими каре покрылось убитыми всадниками и лошадьми. Попытки французов прорвать плотные массы русской пехоты терпели неудачу. Широкая Смоленская дорога, на которой оборонялись русские батальоны по бокам была обсажена в два ряда березами, из-за этого французская кавалерия не могла атаковать широким фронтом. Вся дивизия Неверовского представляла собой единую плотную массу. Вечером под непрерывными атаками французов дивизия Неверовского подошла к селу Корытне, где стоял отряд, прикрывающий переправу через реку по дороге на Смоленск.
Потери войск Неверовского составили около 1500 человек (из них 800 попали в плен) и 7 орудий. Со стороны французской армии убито и ранено до 500 человек.
Ход сражения генерал-майор Неверовский описывает в двух своих реляциях, направленных командующему 2-ой Западной армии князю Багратиону:
… «Державшись в сей позиции четыре часа при сильном огне, увидел я, что превосходная в силах неприятельская кавалерия (которой было, по полученным от пленных известиям, 15 полков), поддерживаемая семью полками пехоты и артиллериею, обходит фланги, почему принужден был оставить сие место и в порядке отступил за речку Лоствину, в трех верстах от Красного протекающую. Здесь неприятель удвоил свои усилия. Харьковский драгунский полк отражал нападение с отличным мужеством, но принужден был уступить в шесть раз превосходнейшему неприятелю и бросился по дороге. Батарейная №31 рота, хотя и была прикрываема Полтавским пехотным полком, но, изумленная, видя опрокинутых драгун и казаков, понеслась вместе с ними. Таким образом пехота осталась без кавалерии и артиллерии, окруженная многочисленною неприятельскою конницею и поражаемая картечными выстрелами, но, невзирая ни на силу неприятеля, ни на опасности, она ружейным огнем и штыками прокладывала себе дорогу. Неустрашимость и храбрость русского солдата явились во всем своем блеске. Должно сказать, что одна твердость и мужество могли преодолеть те препятствия, которые на каждом шагу встречали егерские и пехотные полки при отступлении от реки Лоствины до селения Мерлина, в 5 верстах от той реки отстоящего».
«Батальон 50-го егерского полка, посланный для очищения тылу наших позиций, был мною здесь остановлен и поставлен на высоте близ Мерлино; Донская артиллерия присоединилась к оному, а батарейная рота и конница пронеслись мимо, ничему не внимая. Харьковский полк один, после справясь, прикрывал ретираду. Сильный батальный огонь и действие двух донских орудий остановили стремление неприятельской конницы, которая и принужденною нашлась оставить тщетные усилия на нашу пехоту, ретировавшуюся под прикрытием помянутого батальона, который наконец бросился в штыки и тем совершенно изумил неприятеля. После их действий отступил я к Корытне и сего числа пришел в селение Ясенное, оставив в Корытне для наблюдения казачьи полки. В Ясенной получил первое известие от господи) на генерал-лейтенанта Раевского, что он с корпусом своим, по повелению вашего сиятельства, идет на подкрепление вверенного мне отряда, от которого ожидаю дальнейших повелений».
«Урон с неприятельской стороны весьма велик. С нашей стороны простирается до 1500 человек убитыми, ранеными и безызвестно пропавшими. Точного же исчисления потери, по краткости времени, я до сих пор сделать не мог. Батарейная рота, прикрываемая Полтавским пехотным полком, действовала хорошо, но при отступлении конницы, бросившись по дороге и оставя пехоту, потеряла семь орудий, а последние пронеслись к самому Смоленску»…
Необходимым дополнением этой реляции, выясняющим достаточно подробно детали хода сражения 14 (2) августа 1812 года, когда генерал-майор Неверовский сумел выйти с честью из безвыходного положения – «отступил как лев» и заставил «неприятеля не сметь преследовать» – служат нижеследующие выписки из наградного списка (за подписью генерал-майора Неверовского) наиболее отличившихся в этот день офицеров.
Генерал-майор Оленин – «в городе Красном удерживал долгое время неприятеля и потом, при отступлении, командуя кавалериею с всегдашним присутствием в опаснейших местах, распоряжал оною и употреблял все способы, чтобы удержать стремление неприятельской конницы».
Полковник Войска Донского Быхалов 1-й – «около недели бессменно нес ответственную службу в авангарде отряда генерал- майора Оленина, 2-го августа, при ретираде от Лядов до Красного и потом до Смоленска, оказывал примерную неустрашимость и деятельность; при атаке неприятеля находился всегда в опаснейших местах, особенно в сражении при городе Красном».
Флигель-адъютант полковник Воейков, командир егерской бригады 27-й пехотной дивизии (49-й и 50-й егерские полки) – «в защите города Красного сделал благоразумные распоряжения и в короткое время укрепил оный разными способами, защищая его с отличною храбростью против превосходных сил неприятельских».
Шеф 41-го егерского полка генерал-майор Палицын – «при беспрестанном покушении неприятеля отражал его во время отступления и равнодушною храбростью подавал пример своим подчиненным». Полковой командир подполковник Шеин 1-й – «находясь в авангарде, командовал батальоном в самом городе Красном, удерживая правый фланг, неустрашимо удерживал стремящегося неприятеля и обращал его в бегство, потом соединился с отрядом, где будучи ранен, не сложил команды».
Майор Слонимский 1-й – «с неустрашимостью и мужеством удерживал в городе Красном неприятельских стрелков и, когда при выходе на площадь неприятельская колонна разделилась и следовала батальону в левый фланг, то он ударил в штыки и опрокинул оную».
Майор Редриков – «действуя с мужеством, опрокинул на него наступавших стрелков, и потом, когда колонна потеснила его сильными выстрелами, то он отразил оную и не допустил ее батальон обойти, а по соединении с отрядом во все время наступления неприятельской кавалерии, командовал правым флангом полковой колонны с примерным влиянием и мужеством».
Майор Крамаревский – «с двумя ротами находясь у прикрытия двух дорог от Лядов и Романова к Красному, с отменным мужеством удерживал неприятельских стрелков и фланкеров, и потом отходил через реку вброд в лучшем воинском порядке; во все время отступления отражал атаку кавалерии, вливая мужественную твердость в подчиненных».
Майор Томашевский 1-й – «прикрывал с полубатальоном Донскую конную артиллерию, неоднократно удерживал стремление на оную неприятельской конницы, наконец, когда велено было ему пройти с артиллериею к отряду, то он, усмотрев у неприятеля одно батарейное орудие, взял с собою два взвода, и по сильном сопротивлении отбил оное и доставил к отряду».
Капитан Переслений – «с примерною храбростью удерживал стрелками мост влево от дороги к местечку Лядам и, возбуждая смелость в нижних чинах, опрокидывал неприятеля штыками».
Капитан Павлов – «под командою майора Томашевского 1-го находился со взводом при отбитии у неприятеля орудия, при чем примерною храбростью и неустрашимостью поощрял своих подчиненных».
Капитаны Бледнов и Ляпунов 2-й – «по выходе батальона из Красного предупреждали сильное неприятельских стрелков покушение и тем способствовали к выступлению оттуда колонны, и потом, при преследовании неприятельской кавалерии, влагали дух твердости».
Штабс-капитан Тиновский – «по появлении неприятельской колонны на правый фланг батальона командирован был с гренадерскою ротою на отражение оной, почему, остановясь в закрытом месте, допустил неприятеля поравняться с собою флангом, сделал залп и ударил в штыки и, таким образом опрокинув, гнал и истреблял на месте».
Штабс-капитан Сахайдаков – «с примерным мужеством под сильными выстрелами переправясь вброд через реку, наносил сильный вред неприятелю, потом, соединясь с отрядом, двукратно отражал неприятельскую кавалерию».
Поручик Прыгунов 2-й – «будучи в команде майора Томашевского 1-го, по достижении со взводом до орудия поощрял своих подчиненных и ударил в штыки».
Поручик Бодаква, подпоручик Подольский, прапорщик Бугаевский – «когда неприятель, усмотрев нападение на взятое им орудие, опрокинул передок в ров, то они с помощью стрелков и егерей, по приказанию майора Томашевского 1-го, сами принялись за лафет, поставили поспешно орудие на передок и тем способствовали скорейшему доставлению оного».
Подпоручик Литвинов – «во время выступления из города Красного прикрывал большую улицу со стрелками и, с примерною неустрашимостью поражая неприятеля, доставлял успех при выходе батальона из города».
49-го егерского полка шеф полковник Кологривов – «в городе Красном занимал с 49-м егерским полком переднюю часть города и более трех часов с храбрости удерживал неприятеля, и потом, когда многочисленная кавалерия окружила пехоту, тогда он своими распоряжениями и неустрашимостью приводил людей в порядок и отражал храбро неприятельское нападение».
Шеф 50-го егерского полка полковник Назимов – «будучи послан с одним баталионом для прикрытия дефиле, с отменною храбростью противушел на многочисленного неприятеля, ударил в штыки и остановил преследование неприятельской кавалерии, дав пройти дефиле всему отряду пехоты».
Майоры Тихановский, Бурман, капитан Дейч, поручики Лисовский, Войнич, подпоручик Осипов – «во время преследования отряда неприятельскою кавалериею у перехода через мост при селе Мерлине, встретили неприятеля с отменною храбростью и, остановил его в сем месте, доставили время отряду перейти через мост и, устроясь, отойти в безопасности далее».
Майор Антонов – «в городе Красном занимал с одним батальоном левую часть города, неустрашимо удерживал стремящегося неприятеля и два раза штыками обращал его назад, а потом, когда многочисленная кавалерия окружила пехоту, тогда он своими распоряжениями и неустрашимостью приводил людей в порядок и отражал храбро неприятельское нападение».
Майор Белявский – «с двумя ротами благоразумным своим распоряжением отражал сильное нападение неприятеля в городе Красном и, наконец, пропустив иод прикрытием своим передовые войска, отступил из оного устроенным порядком, сильно поражая неприятеля».
Штабс-капитаны Шубин и Воронцов – «с вверенными им ротами храбро отражали неприятеля при входе его в город Красный и при нападении неприятельской кавалерии двукратно обращали оную в бегство, после чего выступили из города Красного в лучшем устройстве».
Донской конной артиллерии хорунжий Калашников – «искусным стремлением и нанесением чрезвычайного вреда неприятелю не только что удерживал, но отражал с мужеством и храбростию с своими орудиями».
Шеф Харьковского драгунского полка: полковник Юзефович – «со вверенным ему полком производил многократно на превосходнейшую в силах неприятельскую кавалерию атаку и распоряжал везде с отменным присутствием духа».
Майор Бабарсов, капитан Нестелий и штабс-капитан Галаган 1-й – «примерным мужеством и храбростию в общей атаке не только одушевляли вверенные им эскадроны, но каждый из них принужден был выдерживать неравный бой с неприятельскими штаб- и обер-офицерами, кои силились удержать колебавшийся свой фрунт».
Поручик Сиановский – «быв на обсервационном посту у берега Днепра при Лучках с 25 драгунами, удержал пост до двух часов пополудни, был уже отрезан, но по отличной способности замечал местоположение, успел соединиться с отрядом».
Поручики Переяславцов и Плужанский – «отличались не только мужеством, но присутствием духа и искусством, с которыми исполнили данное им поручение прикрыть правый фланг полка, угрожаемый настигавшим неприятелем, коего удержали цепью фланкеров».
Шталмейстер Карасинский – «когда эскадрон майора Жбыковского пришел в некоторое расстройство, то Карасинский, заметя штандарт оного в опасности, собрал поспешно 50 казаков, одушевил их своим примером и столь стремительно ударил в дротики на неприятельских гусар, заезжавших во фланг Жбыковскому, что они обратились в бегство; после чего расстроенный эскадрон оправился и занял свое место».
Прикомандированный к Харьковскому драгунскому полку состоящий по армии подполковник барон Сакен – «с двумя эскадронами Харьковского драгунского полка отразил первое усилие неприятеля, стремившегося через предместье города Красного на батарею левого фланга нашего, прикрыл ретираду четырех орудий сей батареи и искусным маневром навел неприятеля на огонь 50-го егерского полка; потом в общей атаке, полком произведенной, позади первой дефилеи, с эскадроном ударил мужественно во фланг неприятельских улан и тем решил поражение неприятеля на сем фланге».
Прикомандированный к Харьковскому драгунскому полку состоящий по армии ротмистр Шанценбах – «быв отряжен генерал-майором Неверовским для занятия в тылу позиции, исполнил сие поручение с отменным искусством и, поставя батальон 50-го егерского полка у селения Мерлина, увенчал дело счастливым успехом».
Полковник Княжнин – «при отступлении пехотных полков Симбирского и Полтавского, находившихся в его команде, удерживал неприятельскую конницу от нападения на нашу пехоту, причинял ей сильный вред хорошим распоряжением своим при произвождении батального на нее огня».
В Симбирском пехотном полку: полковой командир подполковник Рындин и майор Карпов – «благоразумными распоряжениями, твердостью и неустрашимостью своею не только не дали преследовавшей из Красного артиллерии и пехоте неприятельским, которые беспрерывно производили в их карею картечный и ружейный огонь, расстроить оную карею, но и многочисленную кавалерию, на пространстве двенадцати верст беспрестанно атаковавшую сию карею, отражали всякий раз с мужеством. Полк, вновь сформированный из рекрут и солдат, в войне не бывших, единственно их мужеству и распоряжениям обязан тем, что, хотя потерпел великий урон, но выдержал храбро все нападения неприятеля, а наиболее беспрерывные атаки многочисленной их кавалерии, которую каждый раз опрокидывал».
Майоры Пивоваров и Ушков 4-й – «они вспомоществовали со всем своим батальоном командирам, где более было опасности, там они с присутствием духа подавали пример отличной храбрости. Тот фас, на который стремилась более неприятельская кавалерия, видел их тотчас посреди себя и одушевлялся их неустрашимостью, последний из них при сем деле ранен».
Капитан Байковский 1-й – «в третьем батальоне командовал левым фасом, на который неприятельская конница наиболее стремилась, и всякий раз отражал оную с особенною храбростью; фас свой при малейшей расстройке приводил тотчас в порядок и дважды, по приказанию подполковника Рындина, опрокинул штыками упорную неприятельскую кавалерию, которая, несмотря на сильный ружейный огонь, стремилась ворваться в каре».
Капитан Белецкий – «командовал в первом батальоне задним фасом, неприятельская артиллерия и пехота особенно на сей фас имели свое стремление, кавалерия же, при малейшем оного колебании, летела на оный, но он с мужеством, содержа людей в порядке, отражал всякий раз неприятеля, искусно сберегая огонь фаса своего».
Капитан Логинов, поручики Никифоров, Мартынов, Черкасов, подпоручики Кулак и Чайковский – «командовали в обоих батальонах фасами и вообще все с отличною храбростью отражали беспрерывные атаки неприятельской кавалерии; их примером ободренные, никогда в огне не бывшие, молодые солдаты оказали опыты непоколебимого мужества, которое все нападения неприятеля сделало тщетными, при чем последний ранен».
Полковой командир Полтавского пехотного полка подполковник Бобоедов – «при отступлении с отличным мужеством и храбростию распоряжал командуемым полком и, нанося сильный вред кавалерии, отошел в порядке за селение Мерлино».
На картине наполеоновского офицера Фабер дю Фора, участника сражения, во главе атакующей кавалерии скачет Мюрат. Густыми клубами дыма окутаны солдаты Неверовского, построившиеся в каре.
Арьергардные бои отряда генерала Чаплица на дороге из Кобрина в село Новоселки.
14 (2) августа русский арьергард продолжал сдерживать австро-саксонские войска генералов Шварценберга и Рейнье, преследовавшие 3-ю резервную Обсервационную армию генерала Тормасова.
Накануне большой авангард противника практически беспрестанно наседал на русский отряд прикрывающий отход основных сил армии. Отступление главных сил Тормасова от города Кобрина к местечку Ратно продолжалось практически безостановочно. Тормасов не мог даже воспользоваться обороной переправ на реке Мухавец у Кобрина, которая была достаточно широкой с топкими берегами.
Австро-саксонский авангард наседал энергично на арьергард генерал-майора Чаплица, который весь день отражал наскоки противника. Поздним вечером отряд Чаплица занял позиции у села Новоселки на Кобринско-Дивинской дороге.
Отряд майора Александрийского гусарского полка Розена (в составе по одному эскадрону из Александрийского гусарского и Татарского уланского полков) был направлен через местечко Шацк в местечко Любомль на Волыни.
Во время арьергардных боев у Кобрина 14 (2) августа потери русских войск ставили:
В Куринского пехотном полку пропали без вести 20 рядовых. В 14-м егерском полку убиты 3 и пропали без вести 2 рядовых. Во Владимирском драгунском полку убиты 2 рядовых, 25 лошадей; пропали без вести 1 унтер-офицер, 8 рядовых, 9 лошадей.
В Таганрогском драгунском полку убиты 10 лошадей, пали от ран 13 лошадей; пропали без вести 1 унтер-офицер, 1 рядовой, 3 лошади. В батарейной № 9 роте (полковника Ляпунова, командовал ротой штабс-капитан Лисовский) 9-й артиллерийской бригады убиты 21 лошадь, пропали без вести 1 фейерверкер, 1 канонир, 1 нестроевой. В батарейной № 18 роте (подполковника Пащенко) 18-й артиллерийской бригады убиты 1 канонир, 11 лошадей.
События дня минувшего 13 (1) августа 1812 года.
Источники:
1. Генерал-майор М. Богданович “История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам”, Санкт-Петербург, 1859 год. Том 1.
2. Боевой календарь-ежедневник Отечественной войны 1812 года. Часть 1. Составитель Н.П. Поликарпов. Москва. 1913 год.
Материал подготовил обозреватель Александр Лир.
{loadposition zakladki}
{loadposition yandex}
{loadposition diradv1}