18 августа (6 августа по старому стилю) 1812 года.
Барклай де Толли не успел составить диспозицию вывода войск из Смоленска, поэтому военачальники действовали сообразно текущей обстановке. В ночь на 18 августа части, участвовавшие в сражении, стали сниматься с позиций и покидать город. Дивизии Коновницина и Евгения Вюртембергского прикрывали отход друг друга.
Последними покинули Смоленск части 4-й пехотной дивизии принца Вюртембергского. В четыре часа утра они развели понтонные мосты и подожгли основной. Дивизия Коновницина, выйдя из Петербургского предместья (на правом берегу Днепра), оставил там сначала 20 и 21 егерские полки для прикрытия отступления 4-й пехотной дивизии Евгения Вюртембергского. Затем их сменили 30 и 48 егерские полки 17-й дивизии. Одновременно 12-я и 27-я дивизии повернули направо (на восток) на московскую дорогу и пошли на соединение с армией Багратиона.
Утром 18 августа, когда 1-я армия расположилась к северу от Петербургского предместья, 2-я армия, после присоединения к ней войск, оставивших город, выступила от реки Колодни по московской дороге к Соловьевой переправе. Багратион должен был оставить сильный арьергард у Заболотья, напротив Прудищенского брода, для прикрытия московской дороги. Но по каким-то причинам там были оставлены только четыре казачьих полка под командованием генерал-майора Карпова. За ним еще дальше от Смоленска были оставлены гренадеры графа Воронцова и гусары Васильчикова под командованием князя Горчакова.
В это же время наполеоновская армия вступила в Смоленск. Сам Наполеон, въехав через Никольские ворота, остановился в доме помещика Каховского, после чего глухими улицами направился к Днепровским воротам. Войдя в церковь, расположенную прямо в крепостной стене над воротами, он “через стеклянные двери” осмотрел сверху противоположный берег, откуда наши пушки стреляли по его войскам. Тут же он приказал поставить в дверях церкви два орудия, огонь из которых заставил замолчать несколько наших орудий на правом берегу Днепра. Осмотрев берег реки, Наполеон приказал генералу Эбле навести мосты.
Смоленск производил ужасное впечатление. Среди догорающих домов и развалин улицы были завалены трупами и брошенными раненными, многие из которых сгорели в домах. Некоторые, вместе с женщинами, стариками и детьми, укрылись в Смоленском соборе.
Войска Наполеона начали занимать весь левый берег Днепра на восток, а поскольку московская дорога тянулась по правому берегу как раз напротив, то отступать прямо по ней было довольно опасно. Части французских и польских дивизий рассыпались по берегу в поисках бродов и могли бы легко обстреливать отступающие по московской дороге русские войска.
Учитывая это, Барклай де Толли решил выйти на московскую дорогу не сразу, а в обход по проселочным дорогам двумя колоннами. Одна должна была выйти на московскую дорогу близ Лубина, а вторая через Петербургскую дорогу, в два марша, у Соловьевой переправы, где и предполагалось объединить обе колонны. Русские войска были изнурены длительным сражением и не могли передвигаться быстрым маршем, а Наполеон не мог воспользоваться этим промедлением в силу недостаточного знания местности и состава русских войск. Французы так и не обнаружили бродов выше Смоленска, хотя при засухе, наставшей в начале августа, их было предостаточно.
30-й и 48-й егерские полки 17-й дивизии оставались в Петербургском предместье и, совершенно не ожидая неприятеля, “стояли оплошно”. В это время наполеоновский маршал Ней, считая, что русские войска оставили Петербургский фоштадт, направил один вюртембергский батальон и две португальские роты вброд через реку. Эти части сходу атаковали егерей 17-й дивизии и выбили их в поле.
Барклай де Толли, увидя это, приказал егерской бригаде Коновницына вернуться в Петербургское предместье. Егерские полки 4-й и 17-й дивизий во главе с Коновницыным и Толем мощной штыковой атакой отогнали неприятеля снова за Днепр.
Об этой контратаке Коновницын в рапорте Барклаю де Толли №2213 пишет:
“…словесное мне приказание вашего высокопревосходительства удержать последовавшее вслед за тем по случаю сильного напора неприятеля отступление авангарда к общей позиции имел я счастие выполнить с совершенным успехом. Авангард был немедленно обращен мною к прежним своим местам, но неприятель в значительном числе еще до того с правой стороны прошел так далеко, что занимал уже в виду армии возвышение, на котором учреждена была наша батарея из 12 орудий и что самая батарея сия находилась уже в крайней опасности. Я приказал посему тотчас орудия свезти, а находившимся поблизости батальону 34-го егерского полка в соединении с прочими батальонами, авангард составлявшими, напасть на неприятеля в штыки.
Сие произведено было столь быстро и удачно, что не только большая часть передовых его стрелков и все бывшие при них офицеры взяты тотчас в плен, но при содействии других снова еще прибывших авангардных войск и прочие силы неприятеля были смешаны, опрокинуты и обращены в бегство за реку Днепр с большим уроном, а тем самым и форштадт по-прежнему очищен немедленно. Столь удачному и скорому отраженно неприятеля одолжен я был наиболее квартирмейстерской части полковнику Гавердовскому, адъютанту вашего высокопревосходительства гвардейской артиллерии капитану Сеславину, дивизионному адъютанту моему лейб-гвардии Егерского полка штабс-капитану Ахшарумову и находящемуся при начальнике Главного штаба лейб-гвардии Измайловского полка поручику фон Визину, кои, содействуя мне примерами личного мужества, устремили солдат на неприятеля и были виновниками всему успеху. Каковой отличный подвиг сказанных чиновников нахожу приятною обязанностью засвидетельствовать пред вашим высокопревосходительством и приемлю смелость всепокорнейше испрашивать им достойного воздаяния. О прочих же чиновниках, которые в полках могли в сем деле отличиться отменною храбростью, я не получил рапортов по той причине, что войска тотчас по отражении неприятеля за реку по приказанию вашего высокопревосходительства поступили в другую команду”.
В Петербургское предместье был направлен новый арьергард из 14-и егерских батальонов, 2-го и 4-го пехотных корпусов и 16-и эскадронов Сумского и Мариупольского гусарских полков, Польского уланского полка и пешей артиллерийской роты, под командованием генерал-адъютанта барона Корфа. Наши войска заняли предместье, егеря рассыпались по садам и вели перестрелку с неприятельскими егерями, расположившимися на левом берегу Днепра.
Русские стрелки из арьергарда Корфа продолжали задерживать неприятеля до самой ночи. Французски артиллерийский полковник Фабер дю Фор написал о подвиге одного из наших егерей: “В особенности между этими стрелками выделился своей храбростью и стойкостью один русский егерь, поместившийся как раз против нас, на самом берегу, за ивами, и которого мы не могли заставить молчать ни сосредоточенным против него ружейным огнем, ни даже действием одного специально против него назначенного орудия, разбившего все деревья, из-за которых он действовал, но он все не унимался и замолчал только к ночи, а когда на другой день по переходе на правый берег мы заглянули из любопытства на эту достопамятную позицию русского стрелка, то в груде искалеченных и расщепленных деревьев увидали распростертого ниц, убитого ядром нашего противника – унтер-офицера егерского полка, мужественно павшего здесь на своем боевом посту”.
Французская легкая кавалерия тоже попыталась перейти реку вброд ниже города, но была опрокинута войсками 2-го корпуса. Французов с большим успехом обстреливала наша артиллерия, расположенная на высотах правого берега. Французские артиллеристы отвечали ядрами и гранатами, число орудий, обстреливающих правый берег было увеличено. К вечеру все Петербургское предместье было объято пламенем. Егеря пытались укрываться в садах, подальше от домов, но жар от огня доходил и до открытых пространств до такой степени, что яблоки пеклись прямо на деревьях. Солдаты ели их и говорили между собой: “Не поверят нам дома, что в Смоленске мы снимали с деревьев печеные яблоки”.
Французы, воспользовавшись пожарами в Петербургском предместье, прикрывавшими их от русских войск, в ночь на 19 августа восстановили разрушенный мост и навели два понтонных моста. Арьергард Корфа получил приказ до рассвета снять свои передовые посты и отступать вслед за второй колонной по Петербургской дороге, а затем по проселкам через леса и болота на восток к Соловьевой переправе.
Стычка под Витебском.
18 августа командующий Отдельным отрядом генерал-адъютанта Винценгероде (1-я Западная армия Барклая де Толли) направил к Витебску прапорщика Казанского драгунского полка Ласовского “с охотниками” (с добровольцами) в разведку “для открытия неприятеля”. Ласовский, спешив взвод драгун, бросился на засевших в одной хате 1 офицера и 17 рядовых вестфальской гвардии. Офицер и 11 рядовых были убиты, 6 рядовых взяты в плен.
События этого дня Отечественной войны 1812 года. Второй день сражения при Полоцке.
События дня минувшего 17 (8) августа 1812 года: первый день сражения при Полоцке и второй день Смоленского сражения.
Источники:
1. Генерал-майор М. Богданович “История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам”, Санкт-Петербург, 1859 год. Том 1.
2. Боевой календарь-ежедневник Отечественной войны 1812 года. Часть 1. Составитель Н.П. Поликарпов. Москва. 1913 год.
Материал подготовил обозреватель Александр Лир.
{loadposition zakladki}
{loadposition yandex}
{loadposition diradv1}